Любые дальние рыбалки с перелётами мы обычно планируем с большим запасом времени. Этим самым убиваем одним выстрелом двух зайцев: первого – билеты на самолёт при покупке за полгода почти вдвое дешевле; второго – проще подобрать команду единомышленников, которые смогут договориться с семьёй и на работе о своей временной отлучке. Оговорюсь сразу, рассказ – об истории до пандемии. Но, если задуматься, то получается, что трудности приходят и уходят, а мы находим выходы из ситуаций и выживаем, несмотря ни на что.
Итак, в плане у нас Перелёт до Хабаровска, и далее – приток Амура, река Манома. Задача была самая простая: поездить по реке, полюбоваться красотами, половить местных ленков, хариусов, тайменей и ещё чего-нибудь. Но случилась накладка. Один из членов команды, планируя свою работу, всё тянул и откладывал время старта, покупку билетов на всех. В результате вместо запланированного конца сентября всё сместилось на начало ноября. Владелец базы Манома Павел Геннадиевич сразу предупредил, что время и рыбалка здесь завязаны жёстко. В наше время таймень будет только в виде случайного прилова, потому что началась массово подниматься на нерест кета. Вторым минусом было то, что уже пошли ночные заморозки, и утром по реке идёт ледяная шуга. А это значит, что на его (на чьих?) моторах с водомётами утром не выйдем, а только – ближе к обеду. Но нас трудностями не напугаешь, и вот мы уже на месте. Конечно, разница во времени в виде восьми часов тоже немного создавала дисбаланс, но мы приспособились быстро. И вот, на одной из больших деревянных лодок, которые умеют делать только староверы, мы летим к своей мечте. По дороге любуемся местными красотами, могучими орланами, собирающими свою рыбную дань с реки.
На берегу быстро расходимся, чтобы быстрее забросить приманку в воду и первыми почувствовать натянутую тетивою леску и сопротивление бойкого трофея. Но не всё так просто оказалось. Тут и там при нашем подходе к воде от берега в веере брызг стартовала какая-то рыба. То ли это были самцы, либо кеты охраняли места будущей кладки, а может, отнерестившиеся особи в ожидании исхода. На наши блёсны, даже проведённые вблизи морды, они не реагировали. В воде и на берегу лежали тушки тех, кто уже выполнил миссию.
Пока спиннингисты искали свой трофей, поклонники нахлыста уже обрыбились. Секрет оказался прост: ставь мушку цвета морковки, и будет тебе счастье. Весь хариус перешёл на питание красной икрой, которую течение вымывало из нерестовых гнёзд. Старый метод, когда стоишь в воде и загребаешь гальку ногами, работал хуже. Это в летнюю пору из-под гальки течение вымывало личинок насекомых, и в этой мутной струе стайка хариусов находила пропитание. Сейчас икра – главный аргумент выживания. Но стоило найти под водой снулую рыбу и помять её ногами, расклад менялся. У некоторых снулых рыб выдавливалась икра, по какой-то причине они не завершили свою природную функцию. Пять минут топтания, и хариусы встают на раздачу, начинают попадаться при каждой проводке. Вечером будем есть жаренные хрустяшки из них.
Я попробовал перейти на некрупную блесну-вертушку с тяжёлым сердечником. Эта имитация мелкой рыбёшки, которая идёт вдоль дна, время от времени чиркая его и вызывая полоску мути. На мой взгляд. И в конце мутной дорожки я был награждён хорошим ударом в руку. Ленок – речной леопард – не выдержал икорной диеты и решил заправиться мальком. Почти в сумерках мы все поймали свою первую кету, а кто-то и две. Дело в том, что никто до этого не ловил на горной реке, и пока научились читать места вероятной стоянки рыбы, пришлось потрудиться. И в последствии проблем с её поимкой не было. Но всем уже так хотелось поймать заветного тайменя. А в том, что он тут был, мы даже не сомневались. Некоторые самки кеты (причём, только самки) имели на брюшке характерные царапины с двух сторон. Как будто кто-то схватил рыбу в пасть, но не удержал её. Понятное дело, что рыба поднимается из моря. И возле устья на неё могли охотиться касатки и тюлени. На них мы и грешили.
Хозяин базы ежедневно вывозил днём нас на реку, показывая всё новые красивые места. Нас поразили огромные гнёзда на деревьях без листвы. На наш немой вопрос он приглушил мотор и ответил, что это гималайские медведи. Гнёзда эти находятся только на деревьях черёмухи. Медведь в период урожая забирается на дерево, подтягивает ветку к себе, обсасывает ягоды, и затем ветку подкладывает себе под зад, чтобы сидеть было удобно. И так – до тех пор, пока он не наестся, или вся крона не будет обчищена. Бурые медведи тяжелее своих собратьев и подобной акробатикой не отличаются.
Павел ещё в начале нашего приезда сказал, что рыбалка будет трудовой, особенно по тайменю. На что я ответил, что у рыбалки много граней, поэтому прекрасная рыбацкая кухня в хорошей компании спишет огрехи отсутствия ожидаемых крупных трофеев. И он старался. Каждый день с самого утра на столе была красная икра в большой салатной миске, и пополнялась она по мере употребления, к ней были жареный хариус, уха на обед или заливное из неё к вечеру из кеты. Для разнообразия вкуса, когда и жареная рыба приелась, – пельмени, пирожки и чебуреки с той же кетой, но с разными пряными травами. Эти деликатесы брали с собой для обеденного перекуса на воду, чтобы не возвращаться на базу. Вкус красной рыбы даже с пряными травами начал приедаться. И на одной из стоянок наш друг решил удивить всю компанию очередным кулинарным шедевром, попросив меня помочь ему, пока все облавливали перспективный завал из брёвен на повороте реки.
Тут-то точно должен быть хозяин реки. Пока вся наша команда полоскала свои приманки, чтобы каждый воблер и блесна почувствовали вкус воды из расщелин Сихоте Алиня, я фотографировал процесс. Блюдо называлось «Обдир из хариуса». Это хабаровский рецепт. Надрезается кожа вместе с чешуёй вдоль головы и хребта. Красивый спинной плавник аккуратно подрезается с двух сторон и оставляется на месте. Шкура аккуратно пальчиками отсоединяется от рыбной мякоти и удаляется. Удаляются жабры и внутренности, кроме икры. Поперёк корпуса делаются надрезы через пять миллиметров до хребта, чтобы подрезать мелкие косточки на спине. Затем каждая тушка посыпается с двух сторон солью и чёрным молотым перцем и поливается лимоном. Сделав фоторяд на первой рыбе, я помог ему справиться с остальной рыбой. К тому моменту, как прокричали на весь берег – ОБЕД! – блюдо было готово. А культ потребления очень простой. Между большим и указательным пальцем кладётся половинка чайной ложки политой лимоном икры с солью. Далее процесс схож с употреблением текилы, только закусывается это ломтиком свежего хариуса, срезанного вдоль хребта.
На одной из стоянок я решил сразу уйти от общей группы подальше, чтобы шум шагов на берегу не пугал осторожную рыбу, аккуратно подошёл к берегу, чтобы сделать первый заброс… И последний паззл, завершающий мозаичную картину нашей рыбалки без тайменя, лёг в предназначенное пустое место. От берега поперёк течения рванула крупная кета, практически не ныряя, она дельфином неслась к другому берегу, а под ней я заметил крупный алый плавник хвоста хозяина этих вод. Таймень, как сытый кот, игриво преследовал её, нехотя ложась на бок и прикусывая её за брюхо. Таймени, как и все рыбы, в это время питались икрой, сдаивая её с тучных самок. Те характерные царапины на брюхе предыдущих рыб – дело их зубов.
Как я и ожидал, все получили огромное удовольствие от той поездки и кучу фотографий от меня. А с хозяином базы до сих пор дружим семьями.
Автор: Евгений Кузнецов